…Когда один из моих знакомых предложил нанести визит в резиденцию «секты печальных сатанистов», я почему-то интуитивно понял, что это не розыгрыш и не мистификация. Всё в резонансе со временем и его духом. Но чтобы люди в открытую называли себя сатанистами, да ещё «печальными» — такое попадается не каждый день. И я пошёл…
К идее фотосъёмки принимающая сторона отнеслась без энтузиазма. Собственно, сенсационного снимка не получилось бы при всём желании. Уютная трёхкомнатная квартира в Верхних Печёрах. Тринадцать неплохо одетых молодых людей и девушек, курящих и пьющих чай. Хороший чай, надо заметить. Никакой «косой кожи», цепей и перевёрнутых крестов мною замечено не было. Пресловутую «чёрную мессу» собрание также напоминало в наименьшей степени. Разговоры велись о философии, литературе, политике и немного о музыке. Лексика и доказательная сторона бесед наводили на мысль об образовательном цензе не ниже университетского. Всё было бы вполне обыденно, если бы ровно в полночь не случилось того, что члены клуба называли «молитвой». Все тринадцать сели на пол, закрыли глаза, сцепились руками и тихо, весьма синхронно, произнесли следующий текст: «Случилось, что случилось. Случилось, как должно случиться. Мы, печальные, славим твою победу и чтим твою силу и разум. Пощади нас, собравшихся здесь во имя твое». Затем последовали поочерёдные поклоны. Спрашивать об адресате «молитвы» было излишним — я помнил, куда пришёл.
После процедуры лидер секты, он же хозяин квартиры, 33-летний Александр пригласил меня в свой «кабинет» и в течение полутора часов отвечал на вопросы.
— Александр, что такое «печальные сатанисты»?
— Я думаю, ты увидел достаточно, чтобы самостоятельно сделать выводы.
— Здесь присутствуют все члены секты?
— Да, мы — замкнутое сообщество. Двенадцать человек и я — предстоятель.
— Секта — твоя идея?
— Отнюдь. Я убеждённо заявляю, что идея эта родилась примерно одновременно, как бы резонансно, во всех тринадцати головах и сердцах. А собрались мы впервые 25 декабря 1995 года.
— На Рождество Христово?
— Именно. Этот день мы отмечаем как самый печальный праздник. День рождения личности, явившейся в мир для величайших, глобальных деяний, но уничтоженной трижды — распятием, забвением и фальсификацией. Это, как мы считаем, самая неоспоримая манифестация силы сатаны.
— Сект, околорелигиозных и, широко выражаясь, духовных объединений сегодня довольно много. В чём заключается ваша идеология?
— Объясняю. В Новом Завете есть потрясающий по силе воздействия и точности предсказания документ — Откровение Иоанна Богослова, или Апокалипсис. Это, по сути дела, карманная футурология. Всё, предсказанное Иоанном, сбывается совершенно очевидно (кстати, помнишь у Б.Г.: «Как предсказано святыми, все висит на волоске»?). И всегда, на любом историческом этапе, появляются люди, ощущающие это острее других и, в каком-то смысле, кладущие живот свой на осуществление предсказанного.
— Пример?
— Самый яркий и известный — Иуда Искариот. Он искренне любил Учителя, и тот ему симпатизировал. Но у древних пророков было сказано: предаст Мессию любимый ученик. Иуда с ужасом и болью в сердце осознавал, что если он совершит это, то жить далее не сможет, а если не совершит — под угрозой дискредитации может оказаться мессианская сущность Христа. Эту концепцию глубоко проработал в начале века Леонид Андреев.
— В чём состоит ваше служение?
— В констатации фактов. Мы — духовная организация, а не подразделение боевиков, и в какой-то степени придерживаемся принципа недеяния. Живём, в общем-то, обычной жизнью, но, может быть, меньше других удивляемся происходящему и больше других понимаем, почему жизнь идёт именно таким путём. Так нам, по крайней мере, кажется.
— Расскажи о членах секты. Откуда они взялись?
— Люди притянулись, на посторонний взгляд, как бы сами собой, хотя мы-то знаем, что «само по себе» ничего не происходит. Определённая конспирация у нас была и остаётся, в основном от маньяков и шизофреников. Так что с психическим здоровьем в нашем сообществе всё в рамках нормы, это я как врач говорю (Александр закончил медицинскую академию. — Д.Т.). Потому никто себя «Иисусом Сатаной» или «Чёрным Мессией» каким-нибудь не объявляет. А если паче чаяния кто-то до этого и «дорастёт» — телефон известен: 03.
Что касается членов секты, то это, кроме меня, шесть мужчин и шесть женщин в возрасте, равномерно распределённом в данный момент от 21 до 32 лет. Это даёт энергетическую стабилизацию в соответствии с японской традицией годичных знаков. Проще говоря, все мы разные, но всех объединяет одно, и «фракционная борьба» — тьфу ты, смешно даже! — просто невозможна. Как это говорится в православной церкви, мы неслиянны и нераздельны.
— Все холосты и не замужем?
— Две леди замужем, один молодой человек женат. Это их выбор, сюда никто не вторгается, хотя в целом мы противники брака. Но — пассивные противники.
— Почему?
— У тебя запасная кассета есть? И комплект батареек желательно. Это очень долгий и основательный разговор. Давай лучше в следующий раз?
— Хорошо. А институт жертвоприношений у вас существует?
— А что, в этом мире не хватает жертв? А мы сами, а ты — разве не жертва? А Чечня, а всё прочее — это не жертвы ему? Зачем множить зло, если оно и так правит миром?! Повторяю: мы констатируем факты, а не создаём их.
— Александр, вот у меня в руках листовка, снятая со стены дома в центре Нижнего. Смотри, что здесь написано про товарные штрих-коды — «клеймо сатаны», «символ оккупации России», «объединение духовной России с бездуховным «всем миром»», «»чёртовы» 13-разрядные машинные клейма»… Всё ли так на самом деле?
— В общем, да. Сами мы подобными «разъяснениями» не занимаемся, хотя чувство сострадания по отношению к искренне заблуждающимся насчёт происходящего вокруг и внутри их самих нам хорошо знакомо. Как выразился покойный американский астрофизик Карл Сейген, «мой секрет заключается в том, чтобы, разговаривая с другими, вспомнить время, когда я сам не понимал того, о чем сейчас говорю». Но то, что в христианстве называется прозелитизмом и тем более катехизацией, в наши задачи не входит. Пусть добираются до всего своим умом, если им это действительно нужно. Если же нет…
— Саша, вы все производите впечатление весьма неглупых, образованных и культурных людей. Почему же тогда… сатанизм?
— Элементарно, Ватсон. Армагеддон, описанный в Откровении, уже идёт вовсю. Как культурные и образованные люди, мы это чувствуем несколько острее. Но сатана методично выигрывает тайм за таймом.
— «А мы всегда за тех, кто побеждает», как Труффальдино?
— Мы просто реалисты.
— Как много подобных реалистов, по твоим оценкам?
— Больше, чем на первый, да и на второй взгляд может показаться. В том числе и у власти. В том числе и в нашем городе. Но формальная консолидация не является для нас программной целью. Не исключено даже, что многие из «печальных сатанистов» не осознают своей принадлежности, да и не наша задача — доказывать, что они называются так, а не иначе. Главное здесь — общность мироощущения и приоритеты личного поведения.
— Получается, что 2000 лет христианской эры привели к полному кризису этики и морали?
— Поразмышляй сам. Ни один из грехов, описанных в Десяти заповедях, не искоренён. А если быть искренним, то наоборот, — развит, приумножен и искушён в формах своих. «Раньше хоть распинали, теперь уже просто пинают», — как поёт один из наших друзей.
Убивают уже десятками тысяч.
Да и стоит ли хирургически перекраивать природу человека, если самое его бытие и сознание греховно, с точки зрения церкви? С другой стороны, надо ли идеализировать и абсолютизировать церковь, если она в течение вот уже двух тысяч лет занята исключительно выворачиванием души человеческой наизнанку? Притом — выворачиванием бесплодным.
— Ты крещён?
— Я лично, к счастью, нет, а многие из нас — да, при рождении и, разумеется, без всякого их на то согласия. И хотя нам это совершенно не мешает, Марина, например, не поленилась сходить во храм православный и вернуть священнику свой крестик. Но это скорее сакральный жест, нежели необходимость. Помнишь историю с возвращением Джоном Ленноном его ордена «Члена Британской Империи» королеве Англии? А ведь тот орден тоже имел форму креста…
— А вообще в церкви бывать приходится?
— Иногда приходится. Скажем, венчание (это когда родители или будущий супруг настаивает) или разного рода случайности. Я ничего беспринципного в этом не вижу. Во-первых, в лоне церкви полным-полно наших «невылупившихся» единомышленников (только не вообрази, что мы ходим туда людей вербовать. Мы — сообщество замкнутое). А во-вторых, «сила» церкви сегодня такова, что сатана там преспокойно днюет и ночует, и ощущается это легко.
— Что вы читаете?
— Газеты читаем. Новости по ТВ смотрим. Всё лучшее нами прочитано ещё в нежном возрасте. Ты сам заметил — почти у всех высшее образование, преимущественно гуманитарное. Я лично от души сочувствую многолетнему богоискательству графа Толстого, также как не менее протяжённому во времени чертоискательству господ Соловьёва и Бердяева, также как искреннему диаволоборчеству Феодора Михайловича…
Что же касается личностей типа Торквемады или Ленина, то нам они «архинеблизки». Ибо это активный сатанизм. Мы ещё называем его весёлым или смеющимся. Мы же, как нам кажется, стоим на пути познания, мудрости, что ли. Sine ira et studio — без гнева и пристрастия. А во многия мудрости — многия печали, как сказал наш духовный отец Екклесиаст, он же царь Соломон. Ещё советую перечитать Книгу Иова из Ветхого Завета. Вот наше кредо.
Мы — сатанисты печальные. Нас не радует по большому счёту ничего, в том числе сам факт нашей принадлежности к сатанизму. Но с этим ничего не поделаешь.
— Однако чай вы пьёте отменный, сигареты дорогие курите…
— Да что сигареты… Кстати, один из православных подвижников, сейчас не припомню, кто именно, называл курение вознесением фимиама диаволу.
— Святой Праведный Иоанн Кронштадтский.
— Вот. А курит, как известно, половина мира.
— А прочие мирские радости — секс, алкоголь, может быть, наркотики?
— Не стоит путать рабочие инструменты с мирскими радостями, молодой человек. 50 граммов коньяка действительно дают состояние ментальной активизации… отчего становится ещё печальней. Дважды в году, но не чаще, проводим сеанс с использованием ЛСД — к слову, именно в этом состоянии к нам явился текст молитвы, которую ты наблюдал. Общение у нас нелимитированное, все находятся в приятельских либо дружеских отношениях. Что касаемо секса между членами секты или с кем-либо ещё — это личное дело каждого. Скажу только одно — здесь, на квартире для собраний, ничего подобного не происходит. Это элемент этики сообщества.
— Кто ваш главный враг?
— Однозначно: это фанатизм. Религиозный или атеистический, сатанистский или политический — всё равно. Фанатизм есть форма психического расстройства. Таких людей мы избегаем.
А все остальные так называемые «нормальные люди» — это наши потенциальные единомышленники. Особенно христиане, поскольку, проведя годы в бесплодной духовной борьбе с самими собой и познав уйму лишений, они невольно, даже неосознанно, пополняют наши ряды. Такова природа человеческая… Хотя нам от этого, в целом, ни жарко ни холодно. Это та истина, к которой каждый приходит самостоятельно и, однажды придя, ничего не обретает и не теряет.
Христианство — такой же навеянный «человечеству сон золотой», как и коммунизм, и многое другое. Ему всего-то двадцать веков, а оно уже мертво не только изнутри, но и снаружи. И это отчётливо видно, если ты не дурак и не фанатик, не догматик и не пуританин. Есть красноречивое заглавие книги, к которому нечего добавить: «Христианство после ГУЛага и Освенцима». Это примерно то же самое, что «Проблемы разведения пчёл в условиях Заполярья».
Но христианство — это ещё и бизнес, в сферу оборота которого вовлечены миллионы людей и миллиарды долларов. Отсюда и гениальная фраза Вольтера: «Если бы Бога не было, Его следовало бы выдумать». Бог был, но Его, Живаго и Реальнаго, подкрепили выдумкой. Чем и отдали на растерзание сатане. Без надежды на дальнейшее воскресение и второе пришествие, ибо Бог мёртв без веры в Него. Христиане сами выступили в роли раскольников, революционеров, реформаторов, агностиков и самых что ни на есть мерзких атеистов. А факт безраздельного господства сатаны отрицается ими исключительно из соображений бизнеса и корпоративности. Но сатане это до лампочки.
— Можешь ли ты назвать подлинное имя диавола?
— А твою газету не обвинят в пропаганде сатанизма? «Подлинное имя диавола»… Да какая разница! Это вокруг имени Божия раздута шумиха, особенно у евреев. Не то важно, как «по-настоящему» зовут сатану. Важна реальная оценка его силы, действий и… принципиальной позиции, что ли.
Сатана — это личность. Если согласиться с тем, что Бог есть Космос, тогда диавол — «князь мира сего», наместник, управитель, жестокий сатрап и одновременно олицетворение этого Космоса. А личность, во-первых, предполагает общение, а во-вторых, сама выбирает для него партнёров. В этом смысле мы, конечно, избранные. Но только в этом смысле.
Почитайте Григория Климова — «Имя им — Легион» или «Протоколы советских мудрецов». Там всё достаточно чётко изложено, за исключением разве что личностной структуры диавола. Климов утверждает, что сатана и понятие вырождения суть одно и то же. Чистая правда. С той же точки зрения мы все — классические дегенераты, чем и исчерпывается наша избранность. Тем более что среди нас больше половины людей с присутствием еврейской крови. И многое из описанного Климовым мы ощущаем на себе, своих родственниках, в кругах общения и обитания…
— Александр, что вас больше всего пугает?
— Да теперь, наверное, одно. Что найдутся те, кто, прочитав всё это, станет нас доискиваться. Чтобы евангелизировать, как все эти назойливые коммивояжёры пластмассового Христа американского образца, или чтоб морды набить, — какая разница? Все мы взрослые люди и сознаем полную ответственность за всё, что делаем и говорим. Мы свою правоту чувствуем и гордимся прежде всего тем, что существование наше осмысленно. Не этого ли не хватает абсолютному большинству населения планеты Земля всех времён и народов? Не по этому ли извечно тосковали философы всевозможных школ?!
Так что нам есть в чём позавидовать.
Добавить комментарий