Заботиться о людях Ивану Склярову не мешали ни закон, ни рынок
КОНЧИНА бывшего губернатора Нижегородской области Ивана Склярова дала политикам и чиновникам весомый повод для пафосных высказываний. Между тем при жизни Иван Петрович отнюдь не был избалован комплиментами.
Если говорить о Склярове-губернаторе, то его образ в массовом сознании – второго хронологически и «вечно второго» на фоне широко распиаренного Бориса Немцова – был весьма неоднозначным. Неоднозначность эта щедро подпитывалась как средствами массовой информации, ангажированными оппозиционным Склярову политическим лагерем, так и некоторыми мелкими подчинёнными, не стеснявшимися в лицо начальнику низко кланяться и широко улыбаться, а за спиною – покручивать пальцем у виска.
Мало какая из нижегородских газет удержалась в своё время от цитирования наиболее звучных и искромётных пассажей Ивана Петровича, пронизанных не всем горожанам понятным юмором. В среде околовластной «интеллигенции» считалось хорошим тоном поухмыляться в курилке над очередной инициативой «высшего должностного лица области» — будь то проведение в Нижнем Новгороде летней Олимпиады или широкомасштабное празднование 1000-летия деревянной ложки, предложение Патриарху о канонизации Пушкина или дарение Минтимеру Шаймиеву иконы Казанской Божией Матери. Это благодаря их «стараниям» в памяти простых нижегородцев, не искушённых во властных интригах, Скляров должен был остаться балагуром и прожектёром, а не работягой и инициатором многих начинаний.
Трагедия Склярова состояла в том, что он в упор не хотел видеть верхнего предела собственных возможностей. Громко заявив о себе ещё в бытность председателем Арзамасского горисполкома, руководя ликвидацией последствий чудовищного взрыва на станции Арзамас-2 в июле 1988-го, Иван Петрович был замечен, взят на карандаш. Мощности его карьерного паровоза и сегодня можно позавидовать: член Верховного Совета РСФСР, первый вице-губернатор области, мэр областного центра, председатель комитета Совета Федерации. При этом он всегда искренне и в чем-то даже наивно мыслил масштабами, на порядок превышающими его текущую должность. Незадолго до кончины один из его собеседников, упоминая тяжело идущую борьбу со снегопадом, заметил: «Вот были бы вы во главе города – всё шло бы иначе». На что Скляров без тени жеманства возразил: «Да что город… Мне о России думать надо!»
Между тем мало кому известны обстоятельства, сопутствовавшие избранию того же Немцова на должность главы области в 1992 году. Об этом редко говорилось и, пожалуй, никогда не писалось, но именно благодаря тесным рабочим отношениям между руководителями крупнейших предприятий области и Иваном Скляровым, шедшим в жёсткой связке с Немцовым в качестве вице-губернатора, кандидатура последнего была утверждена областным Советом практически без дискуссий. Очень многие из «красных директоров» в тот момент голосовали прежде всего за умеренного консерватора, чьи деловые и нравственные качества были им хорошо известны, и лишь потом – за курчавого «неформала» из Института прикладной физики.
Уже на втором году губернаторства нижегородцы стали называть Склярова Петровичем. Правда, вкладывался в это несколько разный смысл: сельчанами – свойски-уважительный, горожанами – высокомерно-иронический. Жители Нижнего Новгорода – мегаполиса, чуждого по самой своей природе мягкости и сентиментальности, – так до конца и не приняли ни мэра, ни губернатора Склярова за своего. И именно голоса горожан предопределили проигрыш Склярова на выборах 2001 года. Однако приходится признать: ни отчество Максимович, ни тем более Ефимович статуса народных прозвищ так и не обрели.
То, насколько плотно частная жизнь Склярова переплеталась со служебной, хорошо демонстрирует маленький эпизод, рассказанный самим Иваном Петровичем в частной беседе. В один из дней вскоре после избрания его губернатором в 1997 году он просыпается в 5 часов утра и заявляет: «Поеду хозяйство объезжать» — такие объезды в бытность мэром Нижнего он устраивал чуть ли не еженедельно. И когда супруга возразила ему: дескать, ты же теперь губернатор, за город отвечают другие люди, — Скляров на какое-то время почувствовал себя едва ли не физически плохо.
Отношения, выстроенные на доверии и успешном сотрудничестве, — визитная карточка руководителя той эпохи. Не потому ли ряд обвинений в адрес Склярова связан с внеконкурсным приобретением материалов и раздаче подрядов? Какой тут конкурс, когда реальных исполнителей один-два, а к новым ещё приглядеться надо? Вот яркий пример: тревожась за падающий культурный уровень подростков, Скляров в 1997 году распоряжается о закупке для школьных библиотек литературно-художественного журнала «Нижний Новгород», ассигновав на это 960 миллионов неденоминированных рублей. Нарушение? Безусловно! Но не ради ли благого дела? Только применяя такую логику, можно адекватно оценить большинство скляровских замыслов.
Кризис 1998 года поставил руководителей российских регионов в совершенно новую ситуацию. Тогда Скляров, не впадая в ступор, немедленно предложил целый ряд управленческих решений. Сначала был введён запрет на вывоз продовольствия в сопредельные регионы и выставлены милицейские кордоны на трассах, потом налажен выпуск дешёвого «социального» хлеба из мелкосеянной муки – «склярушек», а сразу после этого объявлено о замораживании цен на бензин. А когда учителя и врачи одного из районов области устроили бессрочную забастовку, требуя погасить многомесячную задолженность по заработной плате, губернатор Скляров совершенно серьёзно предложил им отправиться на приусадебные участки и заняться разведением свиней. Радикально, антирыночно, скажет нынешний критик. Но кто в тот момент мог судить об истинном масштабе последствий, кто мог поручиться, что завтра по области не начнётся ажиотажного спроса на хлеб? Губернатор в этот момент думал не о рынке. И, возможно, даже не о законе. Но в том, что он думал о людях, – сомнений нет.
Он не был блестяще образован, но на фоне своих коллег формации начала девяностых выделялся мощной практической смёткой и – как бы странно это ни звучало сегодня – наличием идеалов и нравственных ориентиров. И то, что последние претворялись в жизнь порой в весьма причудливой форме, вряд ли история поставит ему в серьёзную вину. Вспоминается, как в марте 1999 года в ходе его визита в Первомайский район к нему чуть ли не со слезами на глазах обратились две доярки с жалобой на местное телевидение: дескать, на экране одна порнография – и посмотреть нечего, и на душе тревожно. Как бы отреагировал на это стандартный «хозяин тайги» образца наших дней? Наверное, покивал бы для вида, успокоил просительниц как мог да и забыл бы о случившемся прежде, чем покинуть пределы района. Тем более что никакой «порнографии» на телевидении в то время не было и быть не могло; скорее речь шла о малопонятных, неблизких, а порой и оскорбительных для крестьянина вещах – постоянной рекламе, пропаганде богатства, навязывании стереотипов «красивой жизни». Однако Скляров почернел лицом и первое, что сделал по окончанию поездки – позвонил начальнице местного канала и побеседовал в жёстких тонах. Хотя наверняка в глубине души понимал, что она за эволюцию общественной морали ответственна в наименьшей степени. А затем издал распоряжение о запрете демонстрации эротических фильмов по нижегородским телеканалам – с устной мотивацией «женщины волнуются».
Проиграв выборы в 2001 году, Скляров, с точки зрения циничного политолога, продолжал чудить: единственный раз за всю нижегородскую электоральную историю неизбранный кандидат разослал благодарственные письма всем, кто его поддерживал. Невзирая на крайне драматичный ход кампании, Скляров на инаугурации сердечно обнял Геннадия Ходырева и пожелал ему больших успехов. Что, разумеется, не помешало новому губернатору, в соответствии со старым номенклатурным законом, в дальнейшем валить все свои неудачи на предшественника.
Представителю урбанистического поколения, который лет через двадцать-тридцать задастся целью изучения деятельности Ивана Склярова на посту нижегородского губернатора, многое будет непонятно. Однако есть предположение, что за эти годы мы успеем как следует истосковаться по чиновнику, который на неформальной встрече с товарищами рассуждает не о «заносах», «откатах» и «пилении» бюджета, а о посадке картофеля и капусты. Ибо по мере успешного социально-экономического развития страны ценность такого качества, как совесть, в политике должна возрастать прямо пропорционально. Что ни говори, а этим качеством Петрович обладал в полной мере.
Добавить комментарий